Бог-Император Дюны - Страница 51

— Но…

— Ты когда-нибудь задумывался о том, насколько легче управлять пешим населением? — спросил Монео.

Айдахо рывком повернул голову и с внезапным пониманием поглядел в глаза Монео.

Лито ухватился за эту паузу, чтобы начать отдавать приказы.

— Монео, присмотри, чтобы здесь не осталось ни одного следа нападения, ни одного пятнышка крови или оторванного клочка одежды — ничего.

— Да, Владыка.

Айдахо повернулся на звук подошедших к ним близко людей, увидел всех выживших. Даже раненые, забинтованные, подошли послушать.

— Вы все, — обратился Лито к толпе, окружившей его тележку. Ни слова об этом. Пусть Тлейлакс понервничает, — он поглядел на Айдахо.

— Данкан, как эти Лицевые Танцоры проникли в область, где дозволено свободно передвигаться только моим Музейным Свободным?

Айдахо непроизвольно взглянул на Монео.

— Владыка, это моя вина, — сказал Монео. — Я — как раз тот, кто договорился со Свободными, что они лишь подадут Тебе петицию. Я даже успокаивал насчет них Данкана Айдахо.

— Помню, ты упоминал про петицию, — сказал Лито.

— Я думал, это может Тебя развлечь, Владыка.

— Петиции меня не развлекают, они меня раздражают. И особенно меня раздражают петиции от тех, чья единственная цель в моем всеобщем проекте — хранить древние формы.

— Владыка, это только потому, что Ты много раз говорил о скуке этих пеших шествий в город…

— Но я здесь не для того, чтобы развеивать скуку других!

— Владыка?

— Музейные Свободные ничего не смыслят о прежней жизни. Они хороши только петиции подавать. Это, естественно, делает их жизнь невыносимо скучной, и в своих петициях они всегда просят о переменах. Вот почему это меня раздражает. Я не допущу перемен. А теперь, откуда ты узнал о предполагаемой петиции?

— От самих Свободных, — сказал Монео. — Деле… — Монео осекся и угрюмо нахмурился.

— Члены этой делегации были тебе известны?

— Разумеется, Владыка. Иначе бы я…

— Они мертвы, — сказал Айдахо.

Монео поглядел на Айдахо, не понимая.

— Люди, которых ты знал, были убиты и замещены Лицевыми Танцорами, — пояснил Айдахо.

— Это мое большое упущение, — сказал Лито. — Мне бы следовало научить тебя всех способам распознавания Лицевых Танцоров. Это будет исправлено теперь, когда они стали до глупости дерзкими.

— Почему они столь дерзки? — спросил Айдахо.

— Может быть для того, чтобы отвлечь нас от чего-то еще, сказал Монео.

Лито улыбнулся Монео. Под гнетом личной угрозы, ум мажордома работал хорошо. Он подвел своего Владыку, приняв Лицевых Танцоров за знакомых ему Свободных — теперь Монео чувствует, что продолжение его службы может зависеть от того, насколько он проявит способности, ради которых Бог-Император первоначально и избрал его себе на службу.

— А теперь у нас есть время подготовиться, — сказал Лито.

— Отвлечь нас от чего? — спросил Айдахо.

— От другого заговора, в котором они участвуют, — ответил Лито. — Они считают что, хоть я и сурово их за это накажу, но сокрушать самое сердце Тлейлакса не буду — из-за тебя, Данкан.

— Они не думали потерпеть здесь неудачу, — сказал Айдахо.

— Но это был тот вариант, к которому они хорошо подготовились, — сказал Монео.

— Они уверены, что я их не уничтожу, потому что они хранят исходные клетки моего Данкана Айдахо, — сказал Лито. Понимаешь, Данкан?

— И они правы? — спросил Айдахо.

— Они близки к тому, чтобы стать неправыми, — сказал Лито. Он перевел взгляд на Монео. — Ни слуха об этом событии не должно просочиться, ни следа его не должно быть на нас, когда мы войдем в Онн. Свежие мундиры, новые стражи, чтобы заменить мертвых и раненых… чтобы все было так, как до нападения.

— Есть убитые среди Твоих придворных, Владыка, — сказал Монео. — Замени их!

Монео поклонился.

— Да, Владыка.

— И позаботься, чтобы доставили новый колпак для моей тележки!

— Как прикажешь Владыка.

Лито отвел тележку на несколько шагов назад, развернул ее и направил к мосту, окликнув при этом Айдахо.

— Данкан, ты будешь меня сопровождать.

Сперва медленно и неохотно Айдахо покинул Монео и остальных, затем, увеличив скорость, двинулся рядом с открытым колпаком тележки, глядя при этом на Лито.

— Что тебя тревожит, Данкан? — спросил Лито.

— Ты действительно относишься ко мне, как к своему Данкану?

— Разумеется — точно также, как ты воспринимаешь меня, как своего Лито.

— Почему ты не знал, что готовиться нападение?

— Благодаря моему хваленому предвидению?

— Да!

— Лицевые Танцоры очень долго не привлекали моего внимания, ответил Лито.

— Насколько я понимаю, теперь это изменится?

— Не очень.

— Почему?

— Потому, что Монео прав: я не могу позволить, чтобы меня отвлекали.

— Могли они действительно убить тебя при этом нападении?

— Была определенная вероятность. Видишь ли, Данкан, мало кто понимает, каким же несчастьем станет моя кончина.

— Что теперь замышляет Тлейлакс?

— Ловушку, по-моему. Чудесную ловушку. Они послали мне сигнал, Данкан.

— Что за сигнал?

— Произошел новый подъем тех отчаянных мотивов, которые движут некоторыми из моих подданных.

Они съехали с моста и начали подниматься туда, откуда Лито обозревал битву. Айдахо был возбужден, но шел молча.

С вершины Лито поглядел на отдаленные кручи, взглянул на бесплодные земли своего Сарьера.

Стенания и жалобы потерявших только что родных и близких продолжали слышаться из-за моста, с места схватки. Своим острейшим слухом Лито различил голос Монео, предупреждавшего всех, что времени для скорби мало: в Твердыне у них есть и другие любимые, а гнев Бога-Императора им всем хорошо известен.